Было 200 миллионов долга — расплатились! Как энтузиасты вдохнули новую жизнь в села одного из беднейших регионов страны

Дух захватывает от гор и долин, рек и озёр Марий Эл. Мало кто уже помнит, например, сколько валюты давал в госказну местный лён, при особой национальной выделке и вышивке. А марийская тайга? Кстати, последняя тайга Европы! И, между, прочим, самая чистая река России, по имени Вонча, протекает именно здесь, это ли не валюта высшей пробы?.. Обидно, но по уровню доходов населения, среди 85 субъектов РФ, Республика Марий Эл (переводится, как Марийский Край) — на пятом месте с самого конца. Контраст казался особенно резким, когда подъезжали со стороны соседнего процветающего Татарстана. Несёшься, бывало, вдоль Волги-матушки по шёлковому Казанскому супер-тракту, любуешься высоким, почти отвесным берегом соседней Чувашии, а если резко въёхал в ухабы и рытвины, значит, и на указатель не смотри, ты уже «в марийке». Сейчас, спасибо федеральной программе, всё иначе: плавный поворот направо, от Волги, почти незаметен. А какие за ним горизонты открываются, разноцветные поля и зубчатые перелески, и лес уже гуще и гуще. И вот мы уже в том самом Моркинском районе, где всё и началось.

РЕВ – ЭТО ЗНАЧИТ РЕВОЛЮЦИЯ
Ильшат Файсханов выглядит моложе своих 44-х. Улыбчивый, подвижный, с крепким рукопожатием.

– Давайте, — говорит, — начнём с экскурсии!

Вопрос: что можно сделать с унылой советской конторой, ох, и навидался я их за долгие сельские командировки! И вот идём, любуемся: везде цветы разных красот, и это не пластик, а с живыми ароматами. Много света и – чистота почти медицинская. Комната отдыха – для тех, кто «вернулся с полей». Диван и душевая, плазма на стене и современные шторы на окнах. Спортзал, тренажёры. Музейная комната. Оказывается, Моркинское райпо работает аж с 1918 года! И как тут любовно всё сделано – от портретов людей до раритетных документов и национальной одежды вековой давности.

– Мои предки – из соседнего Мари-Турекского района. Дед, приняв революцию, дал сыну имя Рев, так что я – Ревович. Отец всю жизнь крутил баранку, меня приучил к труду и книгам, на которых я вырос, мечтал спасать голубых китов. Поступил учиться на эколога в местный Политех. А когда отца вдруг не стало, всё сразу перевернулось, и я спросил себя: какие киты? Ты должен спасать маму и младшую сестру. Да ещё молодая жена появилась, и спасать, причём, от реального голода, надо было уже трёх любимых женщин.

Итак, конец 1990-х. Выпускник вуза автоматом идёт в безработные. И, чтобы выжить, начинается: бартер, векселя, взаимозачёты. Помните? Мы это всё проходили, только не все выжили. Когда возникла ставка в Комитете экологии, 5 тысяч рублей, в Йошкар-Оле открылся филиал казанского пивзавода «Красный восток». Грузчику платили на 500 рублей больше, и Ильшат пошёл разгружать фуры.

– Разгрузил первых три, и думал, что умру. – Сейчас он вспоминает со смехом, а тогда? – Спасло то, что директор торгового дома предложил должность торгового представителя. А тут у меня — полное конкурентное преимущество. Святое дело — продажи, создание собственной клиентуры, где каждая бабушка, на каждой «точке», не просто «лояльная», а типа родной. И пока казанцы, с их приездами-отъездами, развернутся за 5 рабочих дней, я, с местными связями, за свои 7 дней и ночей – всех обгонял подчистую. Через год возглавил торговый дом. Потом ай-ти-компания в Казани. Исполнительный директор, переговоры с банкирами и другими руководителями. В столице Чувашии, Чебоксарах, он уже шеф дистрибьютерской компании, в Йошкар-Оле — коммерческий директор Хладокомбината.

СТАРТОВАТЬ – ТАК С ГРУЗЧИКОВ
В общем, за три года – от грузчика до топ-менеджера. И, по сути, антикризисного управленца: даёшь порядок и стабильность! Вот, казалось бы, и держись за неё, плюс крепкий достаток, любимая семья, сколько можно рисковать?

Но тут его позвали в Моркинское Райпо. Когда тебе 36, да ещё с таким успешным стартом, кажется, что можешь всё. Да и хозяйство предлагают многоотраслевое: сей себе рожь да ячмень, коровушек расти колхозных, две лесные пасеки, 117 магазинов, цеха заготовки и переработки, хлебокомбинат, сеть питания, Дом быта, есть где развернуться! Но всё перечёркивала одна страшная цифра. 200 с лишним миллионов долга! И рос он, должок, каждую секунду. Ибо всё убыточно в этом хозяйстве. Ни рожь, ни ячмень, ни коровушки с магазинами прибыли не приносят. Платить зарплату нечем. Товар в долг не дают. Срубы магазинные гниют, крыши текут, печки дымят. Завтра, глядишь, начнутся пожары, послезавтрва 600 работников райпо выйдут на биржу труда, а это социальный взрыв, и отвечатеть тебе, красавчику, за все чужие дела!

Так примерно рисовали доброжелатели завтрашний день. Нагнетали: это же райпо, потребительская кооперация, с её уставной прозрачностью и полной подотчётностью перед пайщиками. Или в герои-декабристы захотел? Помнишь таких? Ещё бы! Начитанного Ильшата ещё в школе впечатлило, как, оказывается, возможно, при житейской нужде, учёностью своей распорядиться. Как в далёкой Сибири возникло первое в России потребительское общество. Читинский Острог, 1831 год, ссыльные дворяне открывают артель «на договорных началах». Стартовали со сбивки закупочных цен на товары, с устройства теплиц – и, глядишь, уже сами выращивают зелень, овощи-фрукты «от язвы в гиблом климате», организуют «взаимную кассу товарищей», ссудо-сбербанк, выписывают книги и свежую периодику из Европы, обучают грамоте крестьянских детишек.

«НАДЕЛ ЯРМО, ПОШЁЛ В НАРОД»
В общем, не послушался Ильшат осторожных людей, «надел ярмо, пошёл в народ».

– Вот, например, в деревне Малые Морки живёт 76 человек. Магазин ремонту не подлежит, ни оборота, ни продавца. Зачем его держать на балансе? Значит, будем к вам, дорогие маломоркинцы, присылать автолавку. По чёткому графику. Привезём всё, что закажете – от хлеба, воды и лекарств – до разных вкусняшек, комбикормов и стройматериалов, без ограничений по ассортименту. Вот список жильцов, адреса, телефоны.

Итог: из 117 прежних магазинов оставили 43, сделали их образцово-показательными, горожане завидуют. Оборот вырос в полтора раза, а две автолавки-труженицы обеспечивают всем необходимым 53 «маршрутные точки», вплоть до самых отдалённых. И не только в торговле, во всех отраслях утвердился, да, жёсткий, но единственно верный принцип: «или работай, или прощай». Расцвели, например, обе лесные пасеки, стали прибыльными миллионерами: мёд их ждут повсеместно! Рост налицо в общепите, в хлебокомбинате, в Доме быта!

Конечно, отдельная песня, как новому председателю, в умелых переговорах, удавалось «уронить» ставки банкиров, получить под честное слово товар и поменять логистику. Как заработали кредиты, льготы и прочий инструмент, как стала поступать – и тоже работать новая техника и технологии. Но ещё важнее, говорит Файсханов, что в него поверили люди. От главы Марпотребсоюза Нины Махмутовой («Без знаний от Нины Николаевны – грош цена моей учёбе!») до тех, кто рядом: семья, коллектив, ветераны кооперации…

КАЛИНКИ-МАЛИНКИ, ГРИБНЫЕ НАЧИНКИ
Первыми в Морках просыпаются пекари. Например, девчонки из бригады Ларисы Фазылзяновой. Печи, лари, тестомесы, тетропаки упаковочные, всё – отечественное, с иголочки, готовят заранее. Кое-что, по старым рецептам, (они тоже свои, от бабушек родных), тут делают вручную, «химии» — ноль. И, опять же, всё – из своего, моркинского, от молочных продуктов до всяких начинок – с местных садов и полей, лесов и огородов. Перечислить всё это ягодное, мясное, грибное и прочее великолепие просто невозможно, вкус описать — тем более. К 6 утра – первый развоз горячих хлебов, потом идут пироги, кондитерка и прочие яства, их более сотни видов. Развозятся по десяткам «точек», в том числе, и за пределы республики, и спрос растёт.

Даже одеты продавцы стопроцентно в своё, фирменное, пошитое в местном кооперативном Доме быта. В нём тоже всё делают сами: от кружек и магнитиков с местной символикой, фото, стрижек, маникюров, пошива чего угодно, от платков носовых до белья постельного и пальто «от кутюр». До услуг строительных и ритуальных: масел-свечей, обувки-одёжки для усопших, пять видов гробов (от 3 до 15 тысяч рублей), вплоть до «шика под сибирский кедр», с золочёными ручками и деликатной отделкой.

ЗНАКОМЬТЕСЬ: «КРАВЕЦ-КРАСАВЕЦ»!
А взять и зарегистрировать национальное блюдо, как товарный знак? Тут кооператоры тоже первые. Слышали, например, об особом горно-марийском пироге, по имени «кравец»? Уверен, что скоро услышите. Едем к нему аж через всю республику, пересекаем длинный мост над Волгой-матушкой, попадаем в соседнюю Чувашию. Мелькают указатели на местном языке: Лапсары, Кугеси, поворот на Шупашкар, то есть к столице — Чебоксары. А нам надо прямо, чтобы опять попасть в Марий Эл. Степенный водитель Михаил, он из местных, отвечает по телефону на каком-то новом для меня языке. Спрашиваю: это горно-марийский? Да. А луговой мари вы понимаете? Нет. И вас не понимают? Нет. Как же общаетесь? Русский выручает, он для нас межнациональный. Вот какой особый край: две внутренние границы, три государственных языка. И религия, кроме православной, тут традиционная — языческая, плюс ислам. И всё прекрасно уживается и дополняется, разве не в этом наша сила и богатство? В селе Микряково встречает приветливая Татьяна Денискина, зам главы местной кооперации.

– Моя бабушка, Миропия Пантелеевна, сейчас ей 78, трудилась в пекарне. А после работы, как все местные женщины, колдовала у домашней печи. Кравец считался пирогом не на каждый день. Готовили по особым случаям, особым способом. Тесто начиняли пшеном, луком резаным, потом соль, перец (плюс отдельно крышечка из теста). Про мясо тоже отдельный разговор. Прежде шло традиционное, гусиное, оттого, что гусей в округе было много, и томили, бывало, с костями, до полного их размягчения, накрывали капустным листом. Сейчас в ходу начинка из курицы или свинины, на выбор, и пирог оборачивается фольгой, чтобы дольше сохранялась сочность и аромат.

Нет, не зря и в Горно-марийском районе проводят кампании по «освежению кулинарной памяти». Расспрашивают бабушек, подключают историков и архивистов, регистрируют товарные знаки. Пышнотелый, аппетитный «кравец-красавец» бьёт рекорды продаж, едут за ним издалека. Заодно охотно закупают «брендовые» бараночки-«кукурки» и ещё сотню видов изделий «с пылу-с жару». Пока изучаем дипломы-свидетельства и дегустируем свежую выпечку, 21-летний пекарь Женя Ямбатров в соседнем цехе выдаёт на-гора те самые знаменитые «кукурки». И чего же не выдавать? Техника новая, (тоже, кстати, отечественная), режим труда комфортный, не то что «пекло, как раньше», и зарплата устраивает. Много таких молодых лиц встречаем за прилавками местных кафе и столовых, в цехах и кондитерском доме, где чистота, ассортимент и цены просто радуют глаз! А это значит, местной кооперации – жить, работать и развиваться!

ДОТЯНУТЬСЯ ДО ГАЗПРОМА
Кстати, о чём я спросил напоследок Ильшата Файсханова? Ну вот, вычеркнули хозяйство из должников, подсчитываете прибыль, и что же теперь? Какие ориентиры?

– Теперь задача – повысить зарплату кооператорам до второй по уровню, после Газпрома. Они как раз, тут рядом, представители газопровода «Уренгой-Помары-Ужгород» (село Помары в часе езды от Морков). Так что недалеко и сравнивать будет, а там посмотрим.

Читайте на WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/27540/4806355/